Разбор сериала «Её глазами» (Netflix, 2021)

Сериал «Её глазами» (Behind Her Eyes) — не просто мистический триллер или лав-стори с налётом психоделики. Это психологическая драма, где классическая схема любовного треугольника становится отправной точкой для разбора глубинных процессов в психике персонажей. В центре повествования — Дэвид, его жена Адель и их секретарь Луиза. Этот сюжет играет с нашими ожиданиями, перекидывая симпатии зрителя – то к жертве-жене, то к виновнику-изменщику, то к одинокой любовнице. Но главный фокус психоаналитика — отнюдь не на них.

Объект нашего внимания — Роб. Маргинал, «бывший друг семьи», наркоман и поначалу, кажется, проходной персонаж, который вскоре оказывается катализатором трагедии и олицетворением одного из самых непростых психических феноменов — злокачественного нарциссизма и нарциссической зависти.

Роб — изначально инфантильный, изолированный и глубоко травмированный герой. Его наркозависимость и пребывание в клинике говорят об утрате базового чувства безопасности и прочных связей с родительским объектом. Он — классический «лишний», ощущающий себя чужим в мире, сверяющий свои желания с теми ресурсами и аурой, которыми обладают «удачливые» — Адель и её муж. Роб становится не просто другом Адель: он ищет в ней материнское принятие, благополучие и точку опоры для формирования своей идентичности. Но вместо того, чтобы сепарироваться, он предпринимает крайне деструктивную попытку — буквально занять чужое место и тело.

Психоаналитически Роб демонстрирует радикальный пример нарциссической зависти с элементами психотической фантазии. Зависть здесь — не просто «зеленоглазое чудовище», а фундаментальный механизм разрушения другого ради присвоения его идентичности, ресурсов и принадлежности. Желание изменить свой статус реализуется через тотальное стирание чужого и поглощение объекта любви — вместо того чтобы строить себя, он старается «стать» другим. Этот сценарий отражает глубокий дефицит ранней психической заботы, незакрытые травмы оральной стадии и тотальное отчуждение.

Любовь Роба к Адель оказывается не зрелой, а инфантильной. Это проявление любви-поглощения, а не любви-отдачи. Робу важно не просто быть рядом, а раствориться в объекте и уничтожить границы между собой и предметом восхищения, чтобы «заполнить дыру» внутри себя и заглушить чувство собственной ничтожности. Такое движение психики — классический признак тяжёлого нарциссического или даже психотического расстройства.

Эта любовь наполнена завистью не только к красоте или благополучию, но и к способности ощущать, любить, строить отношения — к тому, чего Роб сам не способен испытать или даже осознать. Адель постепенно превращается для Роба из друга в инструмент, оболочку, которой он должен овладеть, чтобы обрести ускользающие для него идентичность и счастье.

Психоаналитик Мелани Кляйн считала, что деструктивная зависть проявляется, когда субъект не просто хочет иметь то, что есть у другого, но и подсознательно стремится разрушить желанное, чтобы никто не мог этим наслаждаться. Роб овладевает телом Адель, полностью вытесняя её личность. В психоанализе это называется превращением другого в «объект-оболочку»: подлинное Я жертвы уничтожается, а на его месте торжествует бесприютный интрузивный нарциссизм.

Будучи в теле Адель, Роб начинает вести себя и рисовать так, будто вернулся в раннее детство: мазня на стенах, темный лес, образы колодца. Всё это — регресс до анальных и оральных стадий развития по Фрейду, символы бесформенности, страха потери контроля и захвата чужого пространства.

Колодец в этом контексте — символ материнской утробы и глубинного бессознательного, а также — неутолимого сиротства и страха быть поглощённым собственным дефицитом.

В сериале отчетливо представлены и темы латентной гомосексуальности, смешение идентичностей и сексуальное отчуждение. Роб, идентифицируясь с Адель, не только завидует её жизни, но и посредством овладения ею пытается реализовать (возможно неосознанно) влечение к Дэвиду.

Сцены секса наполнены фрустрирующей отчужденностью и отсутствием настоящего контакта — всё выглядит как механическое удовлетворение влечения через «чужое», без подлинной близости. Именно так проявляет себя нарциссическое отношение: партнёр — не как субъект, а как частичный объект, инструмент.

Сюжет строится на классической триангуляции, где каждый герой, по сути, разыгрывает свои детские сценарии. Роб ищет мать в лице Адель, конкурирует за место любимого с Дэвидом, не находя, однако, никакой личностной сепарации. Он словно застрял в эдиповой драме, пытаясь вновь и вновь стать объектом любви и завоевать ресурсы взрослого мира не работой над собой, а захватом другого.

Финал истории — не про победу, а про трагедию: Роб, захватив тело Адель, а позже и Луизы, не становится счастливым, а только усугубляет внутренний вакуум. Каждый новый захват личности оказывается лишь временной маской, под которой продолжается страдание, тревога разоблачения и боль утраты настоящей идентичности. Вся драма сериала — метафора того, как попытки заполнить внутреннюю пустоту, зависть и нарциссическая одержимость не приводят ни к счастью, ни к любви, ни к целостности.

Психоаналитический итог

«Её глазами» — глубокая иллюстрация разрушающей силы нарциссической зависти и трагедии невозможности построить собственное Я в условиях непережитых ранних травм и неразрешённого эдипова конфликта. Все важные сцены — это отражения работы бессознательного: вытеснение, отрицание, регрессия и навязчивое повторение травмы.

В мире, где отношения строятся на подмене, захвате и разрушении — нет места настоящей близости и поддержке. Сериал оставляет вопрос открытым: можно ли научиться быть собой, если всё, чему учит детство, — это лишь борьба за чужую любовь любой ценой?

Для психоаналитиков и интересующихся психологией «Её глазами» станет настоящим кладезем для размышлений о нарциссических травмах, симбиотических слияниях, инфантильных защитах и вечном повторении драм детства во взрослых отношениях.